Жизнь стоиков: Искусство жить от Зенона до Марка Аврелия - Райан Холидей

от казни - за какое преступление, мы не знаем - только благодаря своему плохому здоровью:

Сенека, превосходивший мудростью всех римлян своего времени и многих других, едва не был уничтожен, хотя не совершил ни одного проступка и даже не выглядел таковым, а лишь потому, что хорошо изложил дело в сенате в присутствии императора. Калигула приказал предать его смерти, но затем отпустил, так как поверил заявлению одной из его соратниц о том, что у Сенеки чахотка в запущенной стадии и он скоро умрет.

Он попал со сковородки в огонь. Менее чем за два года Сенека потерял отца (в 39 г. в возрасте девяноста двух лет), женился (40 г.), затем потерял первенца (40-41 гг.). А через двадцать дней после похорон сына он будет изгнан из Рима Клавдием, преемником Калигулы.

Для чего? Мы не знаем точно. Были ли это массовые гонения на философов? Завел ли Сенека в своем горе роман с Юлией Ливиллой, сестрой Агриппины? История мутная, и, как и скандалы нашего времени, полна слухов, планов и противоречивых историй. Как бы то ни было, Сенека был привлечен к ответственности за прелюбодеяние, и в 41 году нашей эры, в возрасте сорока пяти лет, этот убитый горем сын и отец был отправлен на далекий остров Корсика. И снова его многообещающая карьера была капризно прервана.

Как и десятилетие, проведенное в Египте, это будет долгий срок вдали от Рима - восемь лет, и хотя он начал плодотворно работать (за короткий срок написал "Утешение Полибию", "Утешение Гельвию" и "О гневе"), изоляция начала утомлять его. Вскоре человек, который незадолго до этого писал утешения другим людям, явно сам нуждался в утешении.

Он был зол, как и любой другой человек, но вместо того, чтобы поддаться гневу, он направил энергию в книгу на эту тему, De Ira (или О гневе), которую посвятил своему брату. Это прекрасная, трогательная книга, явно адресованная как ему самому, так и читателю. "Не общайтесь с невеждами", - пишет он. "Говорите правду, но только тем, кто может ее вынести". "Уходите и смейтесь. . . . Ожидайте, что вам придется многое пережить". Подобные рассуждения о себе восходят в стоицизме к Клеанфу, но Сенека применял их к одной из самых стрессовых ситуаций, какую только можно себе представить: лишение друзей и семьи, несправедливый приговор, кража драгоценных лет жизни.

Одна из самых распространенных тем в письмах и эссе Сенеки этого периода - смерть. Человек, чей туберкулез нависал над ним с ранних лет - в какой-то момент он задумался о самоубийстве, - не мог не думать и не писать о последнем акте жизни. "Давайте подготовим свой разум так, как если бы мы подошли к самому концу жизни", - напоминал он себе. "Давайте ничего не откладывать. Давайте каждый день подводить баланс между книгами жизни. . . . Тот, кто каждый день наносит последние штрихи на свою жизнь, никогда не испытывает недостатка во времени". Сидя в изгнании, он утешал своего тестя, человека, которого только что лишили работы по надзору за поставками зерна в Рим: "Поверьте мне, лучше составлять баланс собственной жизни, чем баланс зернового рынка".

Самое интересное, что он не соглашался с мыслью о том, что смерть - это нечто, что ждет нас в неопределенном будущем. "Это наша большая ошибка, - писал Сенека, - думать, что мы смотрим вперед, на смерть. Большая часть смерти уже прошла. Все, что прошло, принадлежит смерти". Он понял, что мы умираем каждый день, и ни один день, однажды умерший, не может быть возрожден.

Должно быть, это было особенно болезненное понимание для человека, который наблюдал, как годы его жизни пролетают - уже во второй раз - из-за событий, не зависящих от него. Возможно, отчаиваться по этому поводу было не по-стоически, но вполне по-человечески.

В пьесе, которую Сенека написал под конец жизни, явно исходя из душевных переживаний, он запечатлел, насколько капризной и случайной может быть судьба:

Если в этот день кто-то гордится собой,

В последний день они опускаются на землю.

Никто не должен слишком доверять триумфу,

Никто не должен терять надежду на улучшение испытаний.

Клото смешивает одно с другим и останавливается.

Удача от отдыха, вращающая все судьбы вокруг.

Никто не пользовался такой божественной благосклонностью.

Что они могут гарантировать себе завтрашний день.

Бог заставляет наши жизни двигаться вперед,

Кружится в вихре.

Судьба распорядилась так, что он родился в богатстве и дал ему прекрасных наставников. Она также ослабила его здоровье и дважды несправедливо отправляла его на тот свет, когда его карьера только начинала развиваться. На протяжении всей его жизни Фортуна вела себя так, как ей было угодно. Ему, как и нам, она приносила успехи и неудачи, боль и удовольствие... обычно именно в том виде, которого он не ожидал.

В 50 году нашей эры Сенека еще не знал, что это произойдет снова. Его испытания должны были улучшиться, а его жизнь - закружиться в вихре, который история еще не до конца обдумала.

Агриппина, правнучка Августа, имела большие амбиции в отношении своего двенадцатилетнего сына Нерона. Выйдя замуж за Клавдия, преемника Калигулы, в 49 году н. э. и убедив его усыновить Нерона, одним из первых ее шагов в качестве императрицы было убедить Клавдия отозвать Сенеку с Корсики, чтобы он служил воспитателем их сына. Замышляя, что когда-нибудь он станет императором, она хотела получить для Нерона доступ к политическому, риторическому и философскому мозгу Сенеки.

Внезапно, в возрасте пятидесяти трех лет, Сенека, долгое время бывший подрывной, но маргинальной фигурой, оказался в центре внимания римского императорского двора. Целая жизнь в стремлениях и амбициях наконец-то принесла покровителя, и вся семья Сенеки была готова воспользоваться этим.

Чему Сенека учил молодого Нерона? По иронии судьбы, как и его отец нанял Аттала, чтобы тот обучал Сенеку практически всему, кроме философии, так и Агриппина хотела, чтобы Сенека обучал Нерона политической стратегии, а не стоицизму. Уроки Сенеки должны были вращаться вокруг права и ораторского искусства - как спорить и как разрабатывать стратегию. Любые стоические принципы были бы пробраны в его уроки, как овощи, запеченные в детском кексе, или сахар, чтобы прикрыть лекарство.

Как Арий и Афинодор с Октавианом, Сенека готовил мальчика к одной из самых трудных работ в мире: носить императорский пурпур. Во времена Республики римляне с опаской относились к абсолютной власти, но теперь работа Сенеки заключалась в том, чтобы научить кого-то, как ею обладать. Несколькими поколениями ранее стоики были